В училище, в котором я учился, каждый пятый сидел в тюрьме. Время тогда было такое — бандитское. И я очень боялся всех этих хулиганов, так как все детство просидел дома за чтением приключений и фантастики. Поэтому стал заниматься боксом. Однажды в ПТУ ко мне подошел какой-то амбал, и стал оскорблять меня. Я позвал его в туалет и мы там схлестнулись. Боксерские навыки пригодились. Вышли из туалета — а у этого громилы … фингал под глазом. С тех пор все хулиганы обходили меня стороной. Я решил, что буду спортсменом. Но в институт физкультуры не поступил — провалил экзамен по плаванию, потому что плавать вообще не умел. В итоге я оказался в военкомате.
«Я хочу воевать в Афганистане!» — сказал я в военкомате. Мне друзья говорят: «Ты идиот? В цинковом гробу вернешься!» Нет, говорю, я — патриот. Ленин, коммунизм, Советский Союз — для меня это были священные слова. В школе на занятиях по предармейской подготовке я был лучшим знаменоносцем. И я был человеком долга. Мне было физически тяжело стоять, держа знамя, несколько часов подряд. Но я никому не говорил, что мне становилось плохо — не мог допустить мысли, что подведу своих. И несколько раз просто падал без сознания на асфальт. Один раз я почувствовал, что теряю сознание, повернулся к своему другу и сказал: «Держи знамя»! Он схватил древко, а я упал. То есть я не сказал ему: «Держи меня»! Я вообще тогда не думал о собственном благополучии. В общем, я хотел стать идеальным человеком. И решил отдать свою жизнь родине, воюя за коммунистические идеалы в Афганистане. Перед отправкой в учебку я решил самостоятельно подготовиться к службе — 10 раз прыгнул с парашютом. Каждый раз было безумно страшно — я прыгал в бездну. Но я был сумасшедшим. Мне кажется, если бы мне сказали сигануть без парашюта, то я бы сделал это.
Я встретился со смертью лицом к лицу. Несмотря на то, что я служил в Афгане в батальоне снабжения, и в боевых действиях напрямую не участвовал, несколько раз я был на волоске от смерти — нас жестоко бомбили. Однажды недалеко от Кандагара наш полк двигался длинной колонной, я находился в бронетранспортере, и вдруг раздался оглушительный взрыв. В машину, которая ехала перед нами, попала мина. И вот я вижу, как, будто в замедленной съемке, она разлетается на части, и куски человеческих тел падают на землю. Но я тогда почему-то даже не думал, что сам могу погибнуть. И, знаете, я не молился Богу тогда. Обычно говорят, что атеистов в окопах нет. Но я был очень убежденным коммунистом.
В Афгане гибли тысячи молодых ребят, при этом там царила ужасная дедовщина. То есть свои же, русские, не давали жить тем, кто младше. Я как идейный патриот попытался идти наперекор дембелям, но понял, что меня просто могут убить свои. Поэтому, когда я вернулся в Россию, я решил бороться с этим злом, и поступил на службу… в милицию. Но, работая в патрульной службе, я еще больше разочаровался в этой прогнившей системе. Милиционеры на улицах жестоко избивали ни в чем неповинных пьяниц и бродяг, ну и конечно брали взятки направо и налево. Тогда, в девяностые, хлынула волна товаров из Европы и Китая, и мы охраняли большие магазины, потому что в очередях нередко возникали драки. Мы открывали «вторые очереди» для тех, кто готов был заплатить вдвое больше, чтобы не стоять часами в очередях. И с нами «делились»: водка, вино, фирменная одежда, деньги… Сам я почти не участвовал в этом, просто стоял «на стреме». Мне было противно брать взятки, но у меня не было выбора — они могли подумать, что я «стукач» и доношу на них начальству. В общем, у меня была плохая санга.
При первом знакомстве с преданными я чуть не арестовал их. Мы тогда дежурили на Красной площади. Я увидел харинаму, остановил ее и попросил преданных предъявить документы. Среди них была знаменитая матаджи Ягья. Она посмотрела на меня и сказала: «Ты тут потише давай!» Я возмутился: «Чего? А ну предъявите документы!» И тут матаджи говорит: «Нет у меня документов. Зато есть духовная литература». И у меня что-то внутри щелкнуло. На самом деле незадолго до этого один мой друг дал мне книгу «Легкое путешествие на другие планеты» и сказал: «Внимательно прочитай ее и законспектируй». Я так и сделал. И меня заинтересовали тогда идеи кармы и реинкарнации. Поэтому на Красной площади я начал расспрашивать Ягью об этих книгах. Я же с детства любил читать! Она сказала, что у нее дома очень много этих книг, и пригласила меня в гости. Я подумал: «А почему бы и нет»?
Первый прасад, который я попробовал, мне ужасно не понравился. Матаджи Ягья, встретив меня у себя дома, угостила меня гречкой. «Очень невкусно! Я лучше готовлю!» — сказал я. — Где книги? Я пришел за книгами!» Она вынесла мне целую сумку книг. Но там было всего 4 наименования — «Бхагават-Гита, «Легкое путешествие» и что-то еще. «Покупаю все!» — сказал я. Я дал матаджи Ягье огромную пачку денег, взял сумку и ушел.
Я прочитал все эти книги за пару дней и понял, что начинается новая жизнь. Мне все понравилось. Как будто я всегда это знал. Как будто эта философия когда-то давно была моей. Хотя о Боге я до этого момента никогда не думал и не говорил. После этого я пришел в московский храм на Беговой. Девушка на входе мне сказала: «Проходите!» Я заглянул в алтарную: там было очень много людей, все сидели на полу, и какой-то человек громко пел. Позже я узнал, что в этот день была Гаура Пурнима, а пел Прабхавишну махарадж. Представляете?! Но тогда я внутрь зайти не решился — испугался чего-то. Забавно получилось: я был в милицейской форме и с пистолетом, но… испугался. Но через несколько дней переборол страх и все-таки зашел в алтарную.
«Увольте меня», — сказал я через месяц своему начальнику в милиции. На что он ответил: «Невозможно! Контракт подписан на три года!» Я сдал удостоверение и пистолет и решил просто не приходить на работу. В итоге начальник вызвал меня и сказал: Ты — один из лучших. Я обещаю: у тебя будет все! Тринадцатая зарплата, надбавка к пенсии, повышение ставки…» И как начал перечислять все «бонусы»… Я говорю: «Нет! Я встретил удивительных людей и хочу жить так, как они! Я не согласен с тем, что происходит в мире!»
Я решил уйти жить в ашрам сразу после первого посещения храма. И я начал к этому готовиться. В принципе, вредных привычек у меня не было и так как я был очень скромным, с девушками я не общался. Меня пугало другое: в ашраме на Беговой не было горячей воды. А без горячей воды мне было тяжеловато. Но я решил перебороть себя: на все лето уехал в деревню и каждый день омывался только в реке. Таким образом закалился. Время от времени я приезжал в храм и помогал преданным строить колесницу к Ратха-Ятре. Мы строили ее днем и ночью, и когда закончили, я просто заснул и… проспал саму Ратха-Ятру. Когда проснулся, то подошел к маме и сказал: «Мама, я ухожу жить в храм». Она ответила: «Иди куда хочешь!» Она на самом деле не поняла меня тогда: думала, что я просто отлучусь на время. Но я ушел навсегда.
Я сразу же надел шафран и понял, что это до конца жизни. В ближайшие 10 лет я занимался разным служением — распространял книги, был начальником гаража храма на Беговой. Жизнь в общине кипела, санкиртана была на самом высоком уровне. Чаще всего мы распространяли книги по квартирам. Звоню однажды в одну, мне открывают и приглашают на кухню. Я прохожу и вижу там мужчину и женщину. Повисло неловкое молчание. Эти люди пристально и очень серьезно смотрели на меня. Мне стало не по себе. Наконец, один из них прервал молчание: «Мы — экстрасенсы!» А я отвечаю: «Ну и что?» Они продолжают: «Ты сюда пришел не один. Одна личность на тонком плане путешествует с тобой и охраняет тебя!» Я решил показать им картинки из Бхагаватам, чтобы понять, кого они имеют ввиду: Прабхупаду, Нрисимхадева или Кришну. «Нет, — говорят, — его тут нет!» Тогда меня осенило: я достал паспорт, в котором у меня было фото Гурудева, и показал его им. «Это он!» — воскликнули они. Возможно, это выглядит сентиментально, но меня тогда это очень вдохновило. Как удивительно знать, что Махарадж постоянно с тобой.
В 1998 году наш храм опустел, а преданные начали спорить из-за имущества. Вайшнавы разделились на два лагеря — сторонники Бхакти Вигьяны Госвами и последователи Харикеши прабху, которые хотели отделиться от ИССКОН. Я был на стороне Госвами махараджа. Когда я понял, что начинается дележка всего ценного, я сразу побежал в гараж, которым заведовал, и схватил ключи от нескольких машин. Через какое-то время ко мне приходят представители противоборствующей стороны и говорят: «Где ключи? Мы должны уехать!». А я отвечаю: «У меня. И я их вам не отдам». Они долго уговаривали меня, предлагали поехать с ними на санкиртану в Питер, но я оставался непреклонным. Так мне удалось сохранить часть имущества ИСККОН. Но была другая проблема: в храме был сейф, и он был полон денег (санкиртана тогда приносила очень большой доход). А ключи от сейфа на этот раз были у последователей Харикеши. Мы, в свою очередь, просто стояли рядом с сейфом и не давали его открыть. В какой-то момент мне показалось, что будет драка. Но на наше счастье пришел один старший преданный и сказал: «Деньги остаются здесь». И все его послушали.
До сих пор не понимаю, как я, домосед, уехал жить в Индию на 5 лет. На самом деле, это было желание Гурудева. Он сказал, что в Маяпуре я должен научиться петь, играть на музыкальных инструментах и говорить по-английски. Преданные Ашрама Бхактиведанты дали мне деньги на билет в один конец, я написал руководству Майапура, чтобы они поселили меня в брахмачари ашраме и дали возможность пуджарить в храме. В итоге, когда я приехал туда, выяснилось, что я не так понял майапурских преданных, и у меня нет ни жилья, ни служения. Денег у меня тоже практически не было. И тогда я стал очень искренне молиться Панча-таттве, чтобы они позволили мне выполнить желание Гурумахараджа. И произошло чудо: буквально через неделю меня поселили ашраме, обеспечили ежедневное питание и дали служение. Я пел каждый день по 6 часов! Я понял, что для того, чтобы жить в Маяпуре, важно иметь регулярное служение, правильное настроение, хорошее общение и крепкое здоровье. А вообще я за то, чтобы преданные жили там, где проповедуют, и где у них есть санга. На самом деле в России есть все для того, чтобы развиваться духовно! Когда я вернулся в Ашрам Бхактиведанты, я понял, что в Майапуре мне не хватало глубокого, личностного общения. Я снова начал тесно общаться с Ватсалой прабху, Акшаджей прабху и Шри Гоурахари прабху, и почувствовал очень глубокие изменения в сердце! Несмотря на то, что я прожил в святой дхаме пять лет, я понял, что в Ашраме Бхактиведанты мне лучше. Для меня это место — духовный мир.
